Великое избaвление - Страница 87

— О ком? — тихо переспросила она.

— О Джиллиан Тейс, — ровным голосом повторил он. — Ее отец был убит в Йоркшире три недели назад, Нелл.

Ослабев, она прислонилась к двери.

— Нелл…

— Нет! — вскрикнула она. Барбара снова шагнула вперед. — Не подходите ко мне! Я не знаю, о чем вы говорите! Я ничего не знаю о Джиллиан Тейс.

— Дайте мне фотографию, — потребовал Джонас, вставая. Барбара передала ему фотографию. Он подошел к жене, коснулся рукой ее руки. — Вот Джиллиан Тейс, — сказал он, но она отворачивалась, не желая взглянуть на фотографию.

— Я не знаю, я ничего не знаю. — Голос ее становился все пронзительней.

— Посмотри, дорогая. — Он ласково заставил ее повернуть голову.

— Нет! — закричала она, вырываясь из его объятий, и бросилась в соседнюю комнату. Послышался стук еще одной двери. Защелкнулась задвижка.

Замечательно, похвалила себя Барбара. Только этого не хватало! Оттолкнув молодого человека, она подошла к двери в ванную. Внутри царило молчание. Барбара подергала ручку. Будь крепче, напористей, напомнила она себе.

— Миссис Кларенс, вы должны выйти! Никакого ответа.

— Миссис Кларенс, выслушайте меня. В убийстве обвиняется ваша сестра Роберта. Она находится в Барнстингемской клинике для душевнобольных. Она не сказала ни слова за эти три недели — только заявила, что это она убила отца. Обезглавила вашего отца, миссис Кларенс — Барбара еще раз подергала ручку. — Обезглавила, миссис Кларенс. Вы меня слышите?

Из-за двери послышался приглушенный вскрик, больше похожий на вой испуганного раненого животного. Барбара с трудом разбирала слова.

— Я же оставила его тебе, Бобби! Господи, неужели ты его потеряла?

Затем обрушился грохот воды.

14

Стать чистой! Чистой! Скорее! Скорее, скорее, скорее! Это случится прямо сейчас, если я не смогу сделаться чистой. В дверь стучат, кричат, стучат, кричат. Все время, без передышки. Кричат и стучат. Но они оба уйдут — им придется уйти, — если я стану чистой-чистой-чистой.

Горячая вода. Очень горячая. Пар поднимается облаками. Я чувствую его на своем лице, Дышу глубоко. Очиститься изнутри.

— Нелл! Нет, нет, нет.

Скользкие ручки на дверцах шкафчика. Открывай! Открывай! Нащупай их дрожащими руками, они спрятаны здесь, под полотенцами. Грубые, жесткие щетки. Деревянные ручки, металлическая щетина, Хорошие щетки, крепкие щетки. Сделают меня чистой.

— Миссис Кларенс! Нет, нет, нет!

Тяжелое, загнанное дыхание. Оно наполняет комнату, отдается в ушах. Прекрати, прекрати!

Даже схватившись руками за голову, не остановишь это эхо, даже если бить себя кулаками в лицо, не убьешь этот звук.

— Нелли! Открой дверь! Прошу тебя!

Нет, нет, нет! Сейчас нельзя открывать дверь. Это не поможет. Спастись можно только одним способом. Стать чистой-чистой-чистой. Сперва ботинки. Снять их. Убрать с глаз долой. Теперь носки. Сорви их. Руки совсем не слушаются. Скорей, скорей,скорей!

— Миссис Кларенс, вы меня слышите? Вы слышите, что я вам говорю?

Ничего не слышу, ничего не вижу. Не хочу и не стану. Облако пара входит в меня. Пар выжигает, пар отмывает. Облако пара очистит меня!

— Неужели вы этого хотите, миссис Кларенс? Именно это произойдет с вашей сестрой, если она по-прежнему будет отказываться говорить. Она останется в сумасшедшем доме на всю жизнь. На всю жизнь!

Нет! На все отвечай — «нет»! Главное, ничего им не говорить. Не думать, действовать. Поспеши, вода, поспеши! Очисти меня, вода! Вот она на моих ладонях. Нет, еще недостаточно горячо. Не чувствовать, не видеть. Я не смогу, не смогу очиститься.

«И родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав. Он отец Моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми… Вот дым поднимается с земли, как дым из печи… И вышел Лот из Сигора, и стал жить в горе, и с ним две дочери его: ибо он боялся жить в пещере».

— Как запирается эта дверь? На засов? На ключ? Как она запирается?

— Я только…

— Соберитесь, слышите? Будем ломать дверь.

— Нет!

Стучат, стучат, громко, безжалостно. Пусть они уйдут, пусть они уйдут!

— Нелл! Нелл!

Вода повсюду. Я не вижу ее, не чувствую, она недостаточно горяча, она не отмоет меня чисто-чисто-чисто! Мыло и щетки, мыло и щетки! Три сильнее, сильнее, сильнее! Взад-вперед, взад-вперед. Я стану чистой-чистой-чистой!

— Либо ломать, либо вызывать подкрепление. Вы этого хотите? Целый взвод полицейских, чтобы взломать эту дверь?!

— Замолчите! Смотрите, что вы сделали с ней! Нелл!

Отче, благослови меня, ибо я согрешила. Пойми и прости. Глубже вонзайтесь, щетки, глубже вонзайтесь, сделайте меня чистой-чистой-чистой!

— У нас нет выбора! Это уголовное дело, мистер Кларенс, а не супружеская ссора.

— Что вы делаете?! Черт побери, не притрагивайтесь к телефону.

Стук в дверь.

— Нелл!

"Я вышла за него замуж, читатель, и у нас была скромная свадьба — присутствовали только он и я, священник и клерк. Вернувшись из церкви, я прошла на кухню, где Мери готовила ужин, а Джон чистил серебро, и сказала: «Мери, сегодня мы с мистером Рочестером поженились».

— Короче, у вас ровно две минуты, чтобы извлечь ее оттуда, или здесь соберется больше полицейских, чем вы видели за всю свою жизнь.

«Ах ты, кошечка! Нет, погоди! Нет так быстро! Господи, Джилли!»

Джилли умерла. Джилли умерла. Но Нелл чиста-чиста-чиста. Скребите сильнее, щетки, сдирайте кожу, сделайте ее чистой-чистой-чистой.

«Давай, Джилли, давай, девочка! Сегодня никто не будет хмуриться! Давай смеяться, давай с ума сходить. Будем пить и плясать до утра. Соберем компанию, поедем в Уитби. И вино с собой захватим, и еду. Будем плясать голышом на развалинах аббатства. Пусть попробуют схватить нас, Джилли. Нам на всех плевать!»