Великое избaвление - Страница 14

— Тоник, сэр, — отрезала она.

Отлично, — проворчал он и вновь распахнул дверь. — Харриман! — рявкнул он секретарше. Разыщите где-нибудь бутылку «швепса» Для сержанта Хейверс… Нечего изображать, будто вы понятия не имеете, где найти тоник. Идите и принесите! — Громко стукнув дверью, Уэбберли вернулся к бару и достал оттуда бутылку виски.

Линли потер лоб и крепко сжал ладонями виски.

— Господи, голова просто раскалывается! — простонал он. — Может быть, у кого-нибудь есть аспирин?

— У меня есть, — сообщила Хейверс, выуживая из сумки маленькую коробочку. Перебросив ее Линли через стол, она предложила с наигранным радушием: — Берите сколько понадобится, инспектор.

Уэбберли задумчиво смотрел на нее. Он уже не первый раз спрашивал себя, смогут ли столь несхожие люди работать вместе. Хейверс вся ощетинилась, словно еж, только и ждет, что ее сейчас кто-нибудь обидит. Однако под непривлекательной наружностью прячется живой, стремящийся к истине ум. Захочет ли Томас Линли проявить достаточное терпение и готовность ободрять и поощрять этот ум, не обращая внимания на проявления малоприятного характера, из-за которых у Хейверс не сложились отношения со всеми предшествующими напарниками?

— Извини, что вытащил тебя со свадьбы, Линли, но выхода у нас не было. Нис с Керриджем снова затеяли свару. Помнишь, в прошлый раз прав был Нис, да вот беда — расхлебывать-то все пришлось нам. Я подумал, — тут он поднес к губам стакан и заговорил медленнее, подчеркивая каждое слово, — я подумал, ты сумеешь напомнить Нису, что порой и он может сделать ошибку.

Уэбберли пристально вглядывался в лицо своего подчиненного, наблюдая за его реакцией — не дрогнет ли лицо, не качнется ли голова, не сверкнет ли в глазах искра гнева. Нет, Линли ничем себя не выдал. А ведь в Скотленд-Ярде все отлично помнили, что пять лет назад в Ричмонде Нис арестовал Линли; и хотя подозрение в убийстве оказалось совершенно нелепым и безосновательным, этот арест стал единственным мрачным пятном в великолепном послужном списке, унижением, с которым Линли вряд ли когда-нибудь смирится.

— Прекрасно, сэр, — весело ответил Линли. — Я все понял.

Стук в дверь возвестил о том, что поиски «швепса» увенчались успехом. Мисс Харриман торжественно поставила бутылку с тоником перед сержантом Хейверс и метнула взгляд на часы. До шести оставались считанные минуты.

— Поскольку сегодня нерабочий день, суперинтендант, — начала она довольно официально, — полагаю, я вправе…

— Да, да, ступайте домой, — отозвался Уэбберли.

— Нет, нет, дело не в этом, — нежным голоском отозвалась секретарша. — Я просто хотела напомнить, что, раз в уставе есть пункт шестьдесят пять "А" относительно отгулов за сверхурочную работу…

— Я вам обе руки переломаю, если вы не выйдете в понедельник. — Уэбберли произнес эту угрозу столь же нежным голосом, как и его секретарша. — Мы тут завязли с этим Потрошителем.

— Я вовсе не имела в виду понедельник, сэр. Могу я записать сверхурочные в журнал? Пункт шестьдесят пять "С" предписывает…

— Запишите куда вам вздумается, Харриман! Женщина сочувственно улыбнулась.

— Договорились, суперинтендант. — И дверь за ней затворилась.

— Линли, эта ведьма подмигнула вам, выходя из комнаты! — возмутился Уэбберли.

— Я ничего не заметил, сэр.

Было уже полдевятого, когда они начали отбирать нужные им бумаги из царившего на столе Уэбберли хаоса. Тьма сгущалась, электрическое освещение только подчеркивало царившее в комнате запустение. Кабинет выглядел еще хуже, чем прежде: новые документы, доставленные с севера, добавились к загромоздившим стол папкам; сгустившийся дым выкуренных за вечер сигар и сигарет в сочетании с запахами виски и хереса весьма напоминал атмосферу дешевой пивной.

Барбара всмотрелась в осунувшееся от усталости лицо Линли и пришла к выводу, что аспирин ему не помог. Подойдя к стене, где были развешаны фотографии жертв Потрошителя, инспектор изучал их, неторопливо переходя от одного изображения к другому. Он поднял руку и осторожно провел пальцем по следу, оставленному на шее жертвы ножом Потрошителя.

— Смерть равняет всех, — пробормотал инспектор. — Стирает краски, лишает формы. Кто бы сказал, что прежде это был живой человек?

— Или вот это, — напомнил Уэбберли, махнув рукой в сторону страшных фотографий, доставленных отцом Хартом.

Линли вновь присоединился к своим коллегам. Он стоял рядом с Барбарой, но Барбара была уверена, что Линли даже не замечает ее присутствия. Она следила, как Линли перебирает фотографии, а лицо его, точно открытая книга, отражает все его чувства: отвращение, ужас, сострадание. Барбара в очередной раз подивилась, как инспектору удается успешно провести расследование, не обнаружив перед подозреваемым своих мыслей. И все же дела он всегда завершал удачно. Барбара помнила послужной список Линли, длинный перечень разоблаченных и пойманных преступников. Чудо-мальчик во всех отношениях.

— Стало быть, утром туда и поедем. — Линли обращался к суперинтенданту. Разыскав на столе большой конверт, он принялся складывать в него Документы.

Уэбберли изучал железнодорожное расписание, которое ему каким-то чудом удалось извлечь из-под завалов бумаг.

— Восемь сорок пять вам подойдет.

— Помилосердствуйте, сэр! — взмолился Линли. — Мне нужно проспать десять часов, чтобы исцелиться от мигрени.

— Тогда девять тридцать. И не позднее. Уэбберли прощальным взглядом охватил свой кабинет, влезая в твидовое пальто. Это одеяние, как и все принадлежавшие Уэбберли костюмы, протерлось на локтях почти до дыр, а возле правого лацкана была неуклюже залатана дырочка — разумеется, прожженная пеплом сигары.